Эстер Браун - Агентство `Маленькая Леди`
– Хорошо,– ответила я, сбитая с толку его вопросом.– А что? Решил-таки обзавестись подругой?
– Боже упаси. Конечно нет. А вот Нельсон, по-моему, решил.
– Сомневаюсь!
– Да? – небрежно бросил Роджер.
Я напомнила себе, что Роджер жаден до слухов, точно старуха-сплетница. Ему не особенно важно, соответствуют ли они действительности.
– Может быть, я что-то не так понял,– беззаботно добавил он.– Но Нельсон повсюду успевает, правда же? Превращается в подобие сэра Галахада, когда видит рядом беспомощную женщину, ты согласна?
Я уставилась на телефонную трубку. Вежливого ответа в голову не приходило.
– Слышал, ты идешь сегодня на вечеринку с Майлзом Главером? – спросил Роджер, ничуть не смущенный моим напряженным молчанием.– Будь помягче с ним: он на всех этих сборищах обычно чувствует себя не в своей тарелке. Может быть, при случае посоветуешь ему, каким воспользоваться средством, чтобы не так вонять?
Я собственноручно сотворила монстра, честное слово.
Майлз Главер, давний друг Роджера Трампета, ждал меня в кофейне напротив бара, в котором намечалась корпоративная вечеринка.
Я поняла бы, что это приятель Роджера, по одной только старомодной прическе и по тому, как он беспокойно теребил бумажную салфетку. Казалось, парень морально настраивается не на два бокала белого вина, а на затяжную пьянку.
Я не горела желанием идти на вечеринку, но работа есть работа, к тому же теперь, без много-численных заказов Джонатана, у меня не было выбора.
Придав себе уверенный вид и настроившись на нужный лад, я направилась к столику Майлза.
– Привет! Ты Майлз? – спросила я, опускаясь на стул.– Я – Милочка. Как дела?
– Привет,– сказал Майлз, окинул меня беглым взглядом и снова потупился, устремляя взгляд на четыре чашки из-под эспрессо, выстроившиеся в ряд на столе перед ним.
– Не хочешь туда идти? – сочувственно спросила я.
Майлз покачал головой.
– Не беспокойся, скоро все закончится. Если станет совсем тяжко, скажи. Я притворюсь, что у меня страшно разболелась голова, и заявлю, что хочу домой. У тебя появится шанс показать себя истинным джентльменом и не будет нужды долго объясняться.
Губы Майлза искривила едва заметная улыбка.
– Может быть, расскажешь еще что-нибудь?
Об основном Майлз поведал мне по телефону.
Он работал в юридической фирме, где всем заправляли люди старой закалки; сотрудники донимали его советами обзавестись невестой. Рождественские вечеринки Главер ненавидел, все предыдущие годы под разными предлогами не ходил на них, а вот теперь ждал повышения и поневоле должен был туда явиться.
– Люди, с которыми я работаю,– любопытные мерзавцы,– с горечью произнес он.– Вино лучше не пей: в него могут подсыпать яду.
– Поняла,– бодро ответила я. Мучиться предстояло целых три часа.– Вечеринка как вечеринка.
Майлз фыркнул, допил остатки эспрессо, и мы отправились на праздник.
Когда началось веселье, я подумала: все не так уж и плохо. Однако Майлз был не из тех, кто может свободно перемещаться по залу, перебрасываясь с товарищами шутками. Почти весь первый час он не отходил от меня ни на шаг, и я все это время спасалась болтовней о Роджере и его двоюродных братьях и сестрах. На нас то и дело поглядывали, кое-кто даже подходил, и тогда я говорила «здравствуйте», а Майлз неохотно меня представлял.
Довольный сотрудник возвращался в свой кружок и начинал вдохновенно сплетничать.
Большинство клиентов, с которыми я ездила на вечеринки, страдали лишь застенчивостью; Майлз же отличался еще и злобой, отчего работать с ним было гораздо сложнее. К тому же он чересчур агрессивно отказывался от предлагаемого официантами вина.
У меня ныли ноги и спина; я мечтала взглянуть на часы, но знала, что не должна этого делать. Такого ужасного свидания, за исключением того, в «Лейнсборо», с клиентом миссис Маккиннон, у меня не бывало никогда в жизни. По-видимому, частое общение с Джонатаном пошло мне во вред: я уже не могла находиться рядом с обычными парнями. И только сейчас осознала, насколько легко было с ним. Если нам предстояло расстаться, впереди меня ждала сплошная пытка…
«А ну-ка, спокойнее»,– одернула я себя, весело улыбнулась и обратилась к Главеру:
– Скажи-ка мне, Майлз, а кто во-он тот высокий детина, который так беззастенчиво на нас пялится! Мажет, подойти к нему и поздороваться?
Майлз, который все время посматривал на часы, не чувствуя никаких угрызений совести, поднял голову.
– Не смотри на него. Вообще не смотри!
– Почему?
Майлз судорожно вздохнул.
– Он… Мы учились в одной школе. Зовут его Бен. Работает в фирме всего несколько месяцев и преуспел в единственном: распустил обо мне гадкие сплетни.
– Ну и ну! – ответила я, одаривая Бена очаровательной улыбкой. Тот часто заморгал и подмигнул мне.– И что за сплетни?
– Не хочу об этом говорить.
– Неужели настолько грязные? Нет, наверно, ты сгущаешь краски,– успокаивающе сказала я.– Ой, смотри-ка, он идет к нам.
– Твою мать! – ругнулся Майлз.
– Может, положишь руку мне на талию? – предложила я.
Майлз посмотрел на меня с таким испугом, что мне пришлось самой обнять его.
– Привет, Майлз, старый черт! – прогремел Бен, и я сразу поняла, что это за человек: заводила, душа компании, приятель всех окружающих, за исключением тех, над кем открыто смеется.– Здравствуйте. Как вас зовут?
– Милочка,– ответила я, учтиво протягивая руку.
Крепкое пожатие Бена ни капли меня не смутило: едва почувствовав, что он держит мою руку дольше дозволенного, я сразу убрала ее.
Его брови съехались к переносице.
– Понятия не имел, что у Майлза есть сестра.
– Я… я его подруга,– сказала я.– Вовсе не сестра.
– Так-так-так! – воскликнул Бен.– Чего только в жизни не случается! Я и представить не мог, что однажды у тебя появится женщина, старик!
Майлз будто язык проглотил.
– Почему это? – спросила я.
– Ну, понимаете…
Бен грубо расхохотался.
– Нет,– вздрогнув, холодно сказала я.– Ничего я не понимаю.
– Между нами говоря, Милочка-
Бен нагнулся так низко, что меня обдало смешанным запахом табака и винного перегара. Фу, гадость.
– Между нами говоря, мы всегда считали, что старина Майлз – голубой. Так ведь, Майлз? – Он с размаху шлепнул Майлза по спине.– Словом, гомосек!
Я в ужасе посмотрела на Майлза: он сгорбился и превратился в само страдание.
– Какая грубость.– Я расправила спину, с отвращением посмотрела на Бена и поинтересовелась, стараясь, чтобы в голосе не звучало гнева: – А у вас самого есть женщина?
